Тири и Кару

Жил в давние вре­мена злой дух по име­ни Сарарума, или Аима Сунье. И предал Сара­рума землю юракаре опустошительному ог­ню, не пощадил он ни одного дерева, ни одно­го живого существа. Уцелел лишь один-единственный человек; он вырыл себе жилище глубоко-глубоко под землей и притаился там. Он запасся едой на все время пожара и остался в живых. Долго сидел он в своем подземном жилище, а чтобы узнать, бушует ли еще огонь на земле, высовывал наружу шест. Два раза он втягивал шест назад, и конец его горел, а в третий раз конец жерди оказался даже неопаленным. Человек подождал еще четыре дня и поднялся наверх. И пошел он по сожженной земле, и не знал он, где раздобыть себе пропитание и где приклонить голову! И предстал пред ним злой дух Сарарума в красной одежде и говорит:

— Это я причинил зло твоей земле. Но тебя мне жаль.

И Сарарума протянул ему горсть семян всех тех ра­стений, что нужны человеку для жизни, и приказал по­сеять их. И в тот же миг по мановению его руки кругом вырос густой лес.

И скоро этот человек — никто не знает точно, когда это случилось, — взял себе жену, и было у него несколько сыновей и одна дочь. Пришло девушке время, и почув­ствовала она себя очень одинокой. Как-то увидела она красивое дерево уле. Оно стояло у самой реки, все в пур­пурных цветах. Девушка подумала: «Ах, если бы это был мужчина, как бы я любила его!» — и она раскрасила свое тело краской уруку, чтобы быть еще красивее, и стала томиться, плакать, вздыхать, ждать и надеяться. И не напрасно. Дерево превратилось в юношу, и девушка почувствовала себя счастливой. Когда пришла ночь, она была уже не одна — с ней был красавец Уле. Но наутро Уле исчез. Девушка испугалась, что счастье ее непрочно, и обо всем поведала своей матери. И стали они вместе думать, как удержать прекрасного Уле. На следующую ночь Уле снова пришел к девушке, и тогда она поступила с ним так, как советовала ей мать: она крепко связала его лианами, чтобы он не мог покинуть ее. Четыре дня оста­вался Уле связанным, на пятый он согласился остаться с девушкой навсегда и стать ее мужем. Тогда его раз­вязали.

Они жили счастливо. Однажды Уле вместе с братьями своей жены отправился охотиться на обезьян. Прошло несколько дней; соскучилась молодая женщина и пошла искать их, чтобы угостить чичей. Но по пути встретила она братьев, и те сказали ей, что ее мужа растерзал ягуар. В отчаянии пожелала она увидеть его останки. Братья привели ее к залитой кровью лужайке, где лежа­ло растерзанное тело. Рыдая, собрала она разбросанные куски, сложила их вместе и стала горько плакать над ними и скорбеть о великой своей утрате. И любовь ее вновь была вознаграждена. От жарких слез ее Уле ожил и сказал: «Кажется, я неплохо поспал». И они пошли до­мой, но по пути остановились у ручья, потому что Улле томила жажда. Нагнулся он над ручьем и увидел: из ще­ки у него вырван кусок мяса. И Уле отказался возвра­щаться домой таким обезображенным. Сколько ни умо­ляла его жена, он попрощался с ней и приказал ей идти одной прямо по тропинке.

— Если услышишь, как за твоей спиной падает с дерева ветка или лист, — сказал он ей, — смотри не огля­дывайся; скажи только: это охотится мой муж.

Вся дрожа, бедная женщина печально побрела по тро­пинке, твердо помня о том, что приказал ей Уле. Вдруг с дерева слетел большой лист, и она, забыв о наставле­нии Уле, невольно обернулась, и тотчас же голова у нее закружилась и она позабыла, куда идти. Долго бегала она по лесу, пока не набрела наконец на тропинку, которая показалась ей той самой, по которой она шла раньше. Но тропинка эта привела ее не к дому, а к жилищу ягуаров.

Мать ягуаров ласково встретила молодую женщину. Ее кровожадные сыновья вот-вот должны были вернуться, и она боялась, как бы они не причинили гостье вреда, и спрятала ее. Ягуары сразу учуяли, что в их хижине спря­тан человек, и быстро нашли женщину. Они хотели тут же ее растерзать, но мать не позволила. Тогда они ска­зали гостье:

— Иди поищи у нас в голове, а что найдешь, тут же вынь да съешь.

А в голове у них так и кишели красные ядовитые муравьи. Как ни боялась бедняжка ягуаров, никак не могла заставить себя взять этих муравьев в рот. Мать ягуаров дала ей тайком горсть тыквенных семечек: она грызла их, а муравьев потихоньку бросала на землю. Три ягуара ее хитрости не заметили, но у четвертого было четыре глаза — два спереди, два сзади, и он сразу увидел, что она их обманывает. Рассердился он, бросился на нее и растерзал на части. А дитя, что должно было у нее родиться, они вырвали из ее чрева и отдали своей матери, чтобы та его съела. Но мать ягуаров почувствовала к ре­бенку сострадание. Она положила его в большой горшок, будто для того, чтобы сварить, а сама вытащила поти­хоньку ребенка из горшка, спрятала и тайком выходила его. И назвала она мальчика Тири.

Скоро Тири вырос и стал юношей. Он был благодарен своей приемной матери и приносил ей все, что добы­вал на охоте. Однажды она пожаловалась ему, что пака [Пака — грызун, водится в лесах.] пожирает у нее на поле тыквы, и велела застрелить ее из лука. Тири подстерег паку, но выстрелил неудачно — стрела его только отсекла паке хвост. Вот с этих пор и нет у паки хвоста. Обернулась пака к Тири и говорит:

— Что ж не убиваешь ты тех, кто убил твою мать? Я ведь никогда не причиняла тебе вреда, а ты хотел убить меня!

Тири попросил паку объяснить эти слова. И пака рас­сказала, что ягуары растерзали его отца и убили его мать.

— И тебя хотели они растерзать, — сказала пака, — а теперь, как узнали, что ты жив, они хотят сделать тебя своим рабом.

С изумлением выслушал Тири ее рассказ и тут же решил отомстить за отца и мать. Дождавшись того часа, когда ягуары, нагруженные добычей, поодиночке возвра­щались с охоты, он подстерег их; трех он пронзил своими стрелами и всех троих убил. Но четвертый, у которого было четыре глаза, успел заметить летящую стрелу: прыгнул на верхушку высокого дерева и громко завопил:

— Деревья, пальмы, защитите меня! Солнце, звезды, спасите меня! Луна, помоги мне!

И луна спустилась к нему, схватила ягуара и укрыла его у себя. С тех пор, рассказывают юракаре, четырех­глазый ягуар всегда смотрит на них с ночного светила, земные же ягуары охотятся ночью.

Тири был наделен сверхъестественной силой. Увидев, что мать ягуаров печалится о своих сыновьях и некому теперь обработать ее землю, он в одно мгновение рас­чистил для нее большое поле.

Тири подвластна была вся природа, но жить одному ему все же было скучно, а он хотел найти себе друга. Как-то раз шел он по лесу, ударился ногой о корень дерева и сорвал себе ноготь. Взял он ноготь, бросил в яму, что попалась ему на пути, и пошел дальше. Но не успел он отойти и нескольких шагов, как вдруг услышал какой-то голос; обернулся и увидел, что ноготь его стал чело­веком. Он дал ему имя Кару и сделал своим другом.

Тири и Кару жили дружно; они вместе охотились. Как-то раз позвала их к себе одна птица и стала уго­щать. Они ели и в каждое кушанье подсыпали соль. Птице они тоже дали попробовать посоленную пищу, и птице она так пришлась по вкусу, что друзья решили оставить ей всю ту соль, что они принесли с собой. Но птица не умела хранить соль. Она оставила ее под откры­тым небом; пошел дождь, и вся соль растаяла. С тех пор у юракаре нет в лесах соли.

В другой раз позвала их птица и угостила чичей. Не успели они осушить горшок, из которого пили, как он сам собой снова наполнился. Тири захотелось узнать, когда же чича в горшке наконец кончится, и он слегка ударил по горшку прутиком. Тут чича хлынула такой струей, что затопила лес и всю землю и унесла с собой Кару. Тири подождал, пока земля просохнет, и пошел искать своего друга. Долго он искал и наконец нашел его кости. Он сложил их вместе, и Кару ожил.

Скучно было Тири и Кару одним — им хотелось видеть кругом себе подобных. Взяли они в жены лесных индю­шек. Каждая индюшка родила им по два ребенка — де­вочку и мальчика. Когда девочки родились, у них груди находились над глазами. Тири посадил груди на то место, где они и сейчас находятся у женщин.

Однажды умер у Кару сын; отец похоронил его. Вскоре после того Тири велел Кару:

— Пойди к могиле и погляди, там ли еще твой сын, я хочу оживить его. Смотри только не съешь его, — при­бавил он.

Послушался Кару и пошел к могиле, но сына там не нашел. А на могиле увидел он куст земляного ореха, весь покрытый плодами. Очень захотелось Кару отведать этих плодов. Он съел их все до одного, а куст вырвал. В тот же миг послышался шорох, и голос Тири произнес:

— Кару ослушался меня и съел своего сына: за это и он и все люди будут отныне смертны. И весь свой век будут они тяжко трудиться и страдать.

Как-то Тири тряс дерево, чтобы добыть с него плодов. С дерева слетела утка. Тири велел Кару изжарить ее и съесть. Когда Кару выполнил то, что он велел, Тири и говорит ему:

— Ты съел своего сына.

Услышал Кару эти слова, и так ему стало тошно, что он изрыгнул из себя все, что съел. Изо рта его выскочили попугаи, туканы и разные другие птицы.

Пошли однажды Тири и Кару к ягуарихе. Увидел Тири ее красные от крови губы и догадался, что она сожрала человека. За это он срезал ей на голове все во­лосы, а потом хотел убить. Ягуариха стала жалобно молить его о пощаде и обещала сказать всю правду.

— Да, я сожрала человека, — сказала она, — но чело­век этот был уже мертв. Его ужалила змея, что живет в большой норе. Она убивает так всех людей, что сидят у нее в норе и хотят выйти оттуда.

И она привела Тири к змеиной норе. И сказал ей Тири:

— За то, что ты сожрала человека, которого убил дру­гой зверь, ты и весь род твой будете отныне питаться одной лишь падалью.

И он тут же превратил ее в стервятника. Вот откуда у стервятников голая голова.

Потом Тири кликнул аиста; он велел ему подстеречь змею и убить ее. И тогда из змеиной норы стали выходить люди — манисиньо, солосто, кечуа, чиригуапо и многие, многие другие племена, известные юракаре. Вскоре вся земля была уже заселена людьми, а они все шли и шли. Показался было и вождь всех племен, да тут Тири испу­гался и закрыл выход из поры.

Эта нора, откуда вышел род человеческий, находится вблизи большой скалы, называемой Маморе. Никто не может взобраться на эту скалу, никто не смеет даже при­близиться к ней, ибо юракаре боятся гигантской змеи, что стережет вход в нее.

И сказал Тири вновь пришедшим племенам:

— Отныне вы расселитесь по всей земле и будете жить порознь. Для этого я посею меж вами раздор и сделаю вас врагами.

Не успел он произнести эти слова, как с солнца посы­пались стрелы, и было их великое множество, и племена стали вооружаться ими. Первыми вооружились чиригуапо. Долго-долго воевали между собой племена, пока Тири не усмирил их. Но с тех пор каждое племя чуждается дру­гого, ибо ненависть, которую посеял в них Тири, не ис­сякла.

Теперь Тири свершил все, что он должен был свер­шить. Он не пожелал больше жить в этом лесу и решил уйти как можно дальше, на самый край земли. А чтобы узнать, в какую сторону ему идти, он кликнул птичку и велел ей отправиться посмотреть, где земля простирается дальше всего. Сначала птичка полетела на восток и вскоре вернулась с выпавшими наполовину перышками. Тири понял, что с восточной стороны земля тянется не так уж далеко. Тогда он послал птичку на север; та опять скоро вернулась. Тогда Тири послал ее на запад. Долго-долго пропадала птичка; когда же вернулась, у нее было новые красивые перышки. И решил Тири идти на запад. Ушел и исчез навсегда.

Юракаре верят, что он не умер и никогда не умрет. Он увел с собою, говорят они, нескольких мужчин, и те стали такими же бессмертными, как он сам: всякий раз, когда к ним приходит старость, они вновь обращаются в юношей.